Веле Штылвелд: Сага о наблюдателях, НФ-расследования, продолжение

- О чём он там говорит, о чем он там лает на том берегу Леты о моем тайном советнике?! Мой папский «серый» - он же первейший сановник, он же бескорыстный  советник и он же великий мудрец! – Тут  уж понесло ответно самого Папа Римского. Он чуть ли не подпрыгивал на котурнах в странном паричке и с кокетливо припудренным носиком. Его аж, как бы сказали украинцы,типало. -  Да, это он спас меня от чумы, это он посоветовал мне, не выходя из дворца, проводить дни и месяцы между треногами с костровищами, которые, кстати, всё время растапливает мой личный истопник Агасфер - на что истопник, так ведь и у того тайны: видите ли он вечен!  Так это мне ведомо, и мне  об этом даже не «серый» сказал… Тоже мне тайна…

–  На какие с «серого» взятки? –на другом берегу Леты ответно Климентию шестому заерничал Люк.

- ?! –  возникло общее недоумение с немым вопросом, который  собравшиеся по обе стороны Леты передавали уже даже не лицами а одними только гримасками.

- А что здесь тайного?! – вопросом на вопрос внезапно ответил духовный Прокурор, а это был он, - Марио. – Все предельно ясно и очевидно: «серый» наблюдает: нагрешил Агасфер - вот ему и страдать, вот ему и ответ держать, и всё с тем мерси боку.

- Вот ему… Да, ладно, вот кто знает, что у вас, ваше святейшество, даже ваши котурны куда более ценны чем бриллианты, вы то  ростком в два вершка, оттуда же и тяга приятельствовать с «серым» - таким же мелким, таким же напыщенно мудрым. Или я не прав?

- Та помолчи ты, Люк –  неожиданно прорычал внезапно обнаруженный духовный прокурор Марио. -  Вот нет в тете никакого пиетета… Разве что одна привязка к очередному поколению дворников и сторожей. Да все они шарамыги! И ты их не лучше! О времена, о нравы…

Дров наколоть и тут сноровку приложить надо! Не растапливаются треноги самочинно. Щепа нужна, хворост особый… А не уследи Агасфер за температурой кострах - давно бы их святейшество гнил бы среди прочих прямо здесь набери Роны!

- Да как ты смеешь холоп! – взорвался было за духовным прокурором и себе Папа Римский.

-  А что, правда остужает даже самого святейшего, говорят же: хоть и мал клоп да вонюч…  - зазубоскалил Люк. - крепко вонюч – ведь сколько можно было бы спасти людишек всеми вашими цацками… Скажи им вовремя, как правильно поставить бочки с дровами вдоль улиц того же Авиньона.

- Это как же было бы жарко, неучи!

- Это мы-то в 21-ом веке неучи?! Да в США любой мегаполис в зимнее время в таких пылающих бочках – от корки до попки…

- А дровишек где бы было взять?! У нас, знаете и феодализм – вассальное право… За вырубку лесов вешают, за охоту в лесах – вешают, за сбор хвороста и шишек – определенно вешают! Кстати, и папских слуг, а не только крестьян. Чем расплачиваться изволите?

- Да, хоть бы остатками имущества бренного населения! Сколько бы людей, спас пёс смердящий! Тебе вот последний день на земле вышел. Слышишь, пресвятейшество,  ты еще сегодня представишься до рассвета, поскольку именно сегодня в пятом часу ночи оборвется главный колокол на колокольне Святого Петра в первосвятейшем Риме, и не станет тебя на веки веков, а с тобой и всех тех неправедных булл и прописей, которыми ты так упивался. Аминь! Так, по крайней мере, написано в истории нашей, здешней.

- А вот и не скажи, ворчун Люк… Ну, ты сам со своей стороны смотри, - ведь говорил же мне Гжел – мой преданный «серый», что покровительствуя искусству, я не одну змею пригрел на душе – своей, трепетной, вечной…

 - Сколько своей душой не тряси, у тебя, вашсвятейшество,  Папа римский Климент  шестой прыщ а не душа,  что нагноился и до времени лопнет. Душа – она не мошна. Её много и не требуется, если только она ценна и первозначима.

- О нет, фантом Люк. А ты ведь фантом, мне и об этом тоже Гжел «серый» сказал, так вот, ты так не шути – у  меня сегодня всенощная  с горячейшими прихожанками и прозелитками. Бабы, Люк, это у вас там, в 21-ом веке все с ними носятся не шибко – так-сяк на перекосяк. … А у нас отношенные с дамами куртуазное...  К тому же  у нас здесь великая всенощная литургия, крепкая паства папская да еще  праведники….

- Ты хоть понимаешь, плут, что скрывается под христианской твердыней?! Ты думаешь, кто такой Папа Римский…. Так вот что я тебе на это скажу…

- А  что здесь понимать, вашсвятейшество,  ты такой же мужик, как иные прочие - с теми же яйцами,  с той же житейской дурью в башке, разве что  весь в золоте да в каменьях, с пышными бабами в постели,  и со всякой глупостью в голове.  Да только давно тебе сказал твой истопник Агасфер, чтопомрешь ты именно сегодня, а вместо тебя изберут тщедушного Григория седьмого,  которому останется только поститься -  разграбил ты папскую казну люто! Ох, и разграбил!!

- Ах, ты Ирод из вневременья, хорошо что хоть не тронул Господа нашего!  Кто, по-твоему, помогал защитить евреев и ростовщиков, всех этих продвинутых мастеров и подмастерий. Которые выстроили по всей древней Европе новейшие водонапорные башни?! Да не случись эта чума, святая Церковь взяла бы под опеку науку!  Ведь это я разрешил медикам хирургическую практику с анатомическими театрами, это при мне стало дозволено вскрывать тела покойных жителей Флоренции и других итальянских городов, где были академии и должные образовательные кадры изучать болезнь изнутри! Разве это не я  написал несколько утешительный Булл для наполнения папской казны и грешных душ праведностью Господней?! Изыди, Ирод!!

- Это, чтобы было ясно тебе – угомонись, Люк, - прокомментировал на противоположном берегу Леты Марио. – Угомонись, плутишка, сильно ты задираешь его святейшество. А сие не хорошо.

 - Да, я позволял себе отвлекаться от папских дел, но только лишь с тем, чтобы обрести спокойствие духа, а не единой корысти ради: развлекаясь как бы нехотя, я и тогда крепко думал, к примеру, о  противоречиях между  германским и английским аристократический миром.

- Мне, вашсвятейшество, вообще странно: зачем вам все эти  сексуальные, простите, куртуазные  оргии? – снова затараторил Люк. -  Ну любят немцы, чтобы у них на пирах лилось крепкое пиво, и оно им милей всех прочих английских принцесс и итальянских монахинь, ну  не устаканились они до времени – они ееще позже перережут друг дружку: в 15 веке скажу прямо миллионов пятнадцать порешат… Но вам-то что до того?  И хоть вы и папа римский,  здесь не надо быть и Нострадамусом, чтобы доверить в будущем немцам, правда из швейцарцев,  охранять папский дворец… Но когда еще будет…  А вот почти через 100 лет твои, папа, потомки духовные дадут им же разграбить Рим! Немцы потребуют огромнейшую контрибуцию в целый миллион золотых монет: звонких, тяжёлых, увесистых, а их не будет! Потому что ты сам казну папскую до этого лихого времени разворовал. А поскольку даже на христианском безрыбье - сам папа римский раком станет, до обе стороны крепко договорятся: за отсутствием  потраченных тобою монет  назначенную мзду возьмут сакральными драгоценными перстнями и золотыми фамильными украшениями, а затем доберутся до картин инопланетных странничков, профукавших,  в свою очередь, свои космические миры – от отдельных планет до галактик, которые прошли свои миры безучастием, а у тебя с ними договор - не выдавать их, как привычно не выдают военных преступников сильные мира сего, да и ты между прочих…

 А ведь выдадут эти полотна разыскиваемых во вселенной галактических странников духовные потомки твои - от нужды, от безысходности как самые матерые клятвоотступники! Вот за это-то самого тебя в Ад упекут. Правда, не сразу -  лет сто читать тебе «Отче наш» без продыху, без остановки будет назначено.

- …и даже, когда подумаешь что неплохо бы ещё чуток столетий «проотченашить», как тут тебе -  бац!  И вот вам «серые» со своими претензиями: обещал не распространять лики планетарных и галактических «несопричастников», а слово нарушил! И теперь все их видят и порицают, как если бы это они в сонме погибших и загубленных нерадивыми Наблюдателями. А «серые» – они люд злопамятный, и умеют даже Ключника небесного в обидчиках своих цепко держать. И уж если достанут, то достать. Это за ними водится от  самого начала времён… Да-да-да, со времени Первовзрыва. – философски заметил духовный прокурор Марио, он же якобы итальянский эксперт в Одессе.

- Дык, точно, милейшие фантомы с якобы двадцать первого века. – печально согласился обреченный папа римский Клемент шестой со своего брега времени. - Откупиться от них нельзя.  Вот я даже грешникам индульгенции продавать стал, типа, чуть нарушил каноны святости или хотя бы одну из десяти заповедей Господних, купи себе индульгенцию и снова г реши… На полную харе Кришну со всяческими Будами и Заратустрами…

У меня самого даже рыцари мальтийского ордера взяли особый субподряд и сами стали эти индульгенции продавать: и художникам, и поэтам, и растлителям всяческим, и пиратам…  В общем, как там у вас говорится, всякой твари по паре - и деньги в папской казне водились, но  не научились еще на местах не воровать - всё до последнего крейцера растаскивать стали…

- Все потому, что всякой тваре по харе, это куда весомей… - внезапно с противоположного бережка Леты вмешался вечно болтливый Люк. – При  такой гиблой системе расплатиться никогда не получится…  Системы  той степени смрадной, которая жива и поныне, и  которая, кстати,  едва не извела Святую церковь и ни правела старушку Европу к ужасной  религиозной бойне.

- Слушай, а ты откуда знаешь об этом?!

- Да все плоды высшего недообразования, знаешь ли, вашсвятейшество!  Ты ведь в 14, а я в 21-ом!

- Нет, ты прямо скажи,  кто тебе настучал: шпион, наушник какой… Я тут же с ним расправлюсь!

- Кто-то -  дед Пихто…

-  Естественно, «серый» Гжел :  он много таких коллизии церковных знает… Именно благодаря ему я разболтался, разнежился,  расшатался… Все это – папство:  всего и сразу оказалось разнообразно много - бери не хочу, а как было не взять?! Я ведь Папа Римский: надо мной только Бог! Хотя здесь на Земле вроде бы Ключник небесный рядом со мною приставлен. Присматривать и вразумлять.…  Да знаю я его, он такой же земной ключник, как я благополучник: обставили меня, ироды…. Нехорошо-с… И вы над тем же теперь потешаетесь, фантомы нездешние….

- Вашсвятейшество, ты еще нашего Фвнтомаса не видел, или, скажем, доктора Зло!

 - Да, ладно, хоть знатно погулял Клементий шестой. – Вмешался в беседу внешне без толку  говорящих святой Петр, извечный Ключник небесный. -  Вот разве это чума…  даже мне приходилось выходить на берега Роны и направлять усопших от ее запруженных трупами и зловонием берегов прямо на Небо к Райский вратам… И направлял бы доныне, если бы мы не провели ревизию внезапно усопших. Но как только провели, дела сразу  поправились… Да, там же Бог весть кто! Да был бы среди них хоть один праведник на тысячу тел - вот их-то хоть бы «тысячников» как раз-то и нет. Ни единого! Так что уже никого на Небо не пошлёшь… Они же не благостью, а мерзостью земного своего существования напрочь  пробиты. Вот и заселили ими до времени Астроплан, куда и ты, Клементушка, еще нынешней ночью уйдешь… Вот там ты с ними , пастор земной,  поговоришь о благости, о благочестии,  о скромности и не прелюбодействе… Можно и о воровстве, и об иных смертных грехах...  Ну, ну ты ведь им райские кущи наобещал да посетовал, мол, не про них, благость небесная…  запутано как-то…  всё у вас да у нас, мол, тоже коррупция, дети не хотят послушания, сильный не желает отдавать впрок награбленное, слабый и тот за хворостинку земную держится… До последнего вздоха не до Рая ему… Что отдавать. Если ещё ничего толком не получили… Одним слом, бедлам…

 - А разве и сам ты, Ключник небесный, точно так же уже не думаешь: кто и что их них даст тебе на лапу верней за свою вечную духовную выгоду?! – ворчливо вмешаться Агасферу.

- Сейчас, только и разогнался думать об этом.… Да,  как же мне без этого…  Да, что с них взять, дурья башка?! Тут один «серый» распоясался: обещает резко перекрыть Лету, и даже остановить Время, если только ты, подневольно вечный вовремя не подсуетишься. Усек?

- Поясни! – тут же лихо покобенился Агасфер.

- Да, что же я,  до чего же я, и  а чего ты, Агасфер, корчишь из себя мстителя да ещё с  терновой клюкой?!  Хоть и время тебе не помеха, а как картины вдуть, владельцам так тебя нет с фонарями… А у «серых» все взятки гладки: объявят в повинных весь род людской, и тут же истребят до последнего человека с лика Земли! С тобой или без тебя – не суть важно. А ведь ты всей твоей вечной душей горько привязан к нынешнему подлунному человечеству. Так что марш отсель прямо в республиканские реставрационные мастерские, среди них конкретно уже знаешь в какую  и решай вопрос радикально:   все картины раннего итальянского Возрождения быстро греби в дорожный мешок - еда не щи, как сумеешь, мозги им там полощи, и тащи  прямо сюда на честный обмен: восемь полотен за будущность человечества!  

Мы спрячем их подальше от греха в старозаветном Раю, и,  может быть, и  Клементий шестой получит послабление и вместо ста просидит еще добрых 2000 лет просидит на AstralPlane, но затем, конечно, подумаем то ли и впрямь он в  Чистилище постоянную прописку найдет, а то ли простится ему со всеми ангелами и чертями… идёт?!

 Не успел ответно сказать Агасфер:

- Идёт! - как тут же его пинком под зад выбросило в разгар мая 2019 год, где в реставрационных мастерских его уже поджидал весьма  вместе расторопный Марио с особой брезентовой торбой, в которую он уже  сложил все восемь полотен с «серыми» наблюдателями погибших миров. Впавших в каталепсию на планете Земля. И на том бы дело однозначно и определенно кончилось и писать было бы нечем, но все вышло из-под контроля… Уж таково грустное свойство нынешнего недозвездного Человечества - превратить любое сакральное действие в фарс и пока что на только это мир наш человеческий держится. Да еще вместо эпитафии поэты в нем пишут стихи… Именно такие стихи и читал в эти минуты соответствуя свое тонкой натуре одесский художник-рестовратор Теофил Петрович прямо со странички Фейсбука:

Не плачь старина Homo Sapiens
О грехах своей юности
Пусть даже очень страшными
Их рисует история

В будущем ты разрушишь
Целые галактики
А звездное небо
Не заметит убыли

Пока твои песни
Веселят Всевышнего
Он будет снисходительно
Взирать на людские шалости

поэт 21 века Игорь Туров, Украина

*      *      *